⠀

С приходом немецких захватчиков в Буда-Кошелевский район в октябре 1941 года началась подготовка к массовому истреблению мирных советских граждан. Из показаний свидетелей, расстрелы жителей производились группами и в одиночку, а именно: 26 октября 1941 года немецкое гестапо с участием полиции произвели массовый арест еврейского населения и заключили под стражу в двухэтажное каменное здание школы м. Буда-Кошелево. Содержание арестованных продолжалось в течение двух месяцев, условия жизни арестованных были невыносимыми, так как здание школы состояло из шести комнат размером 6х6 метров и в каждой из них содержалось свыше 50 человек советских граждан — стариков, женщин и детей. Кроме того, арестованные содержались и в коридоре этого здания, окна были без стекол, заколочены досками и держалась низкая температура, отопления в помещении не было. В результате таких условий среди арестованных имели место случаи заболеваний и смертности. Так, умерли гр-ка Эстина вместе со своей дочерью и один мальчик, фамилию которого установить не представилось возможным. Находясь под арестом, арестованные никаких продуктов питания не получали, питались только за счет передач знакомых и родственников, причем передачи, как правило, передавались нелегальным путем, так как всякие передачи арестованным немцы категорически запрещали.

Несмотря на голодную жизнь, арестованных ежедневно выводили под конвоем на работу и заставляли их работать по 16 часов в сутки в течение двух месяцев. За это же время из города Гомеля неоднократно приезжали представители немецкого гестапо, по 5-6 человек, и под видом обыска арестованных грабили, забирая у них все ценное имущество. Такие обыски иногда производились по 2-3 раза на день. В этот же момент имело место надругательство над молодыми женщинами и девушками; так, например, собирались 3-4 немца-гестаповца, выводили из одной комнаты всех арестованных, а затем выбирали каждый себе молодую девушку или женщину, насильно вталкивали их в эту комнату, а потом производили изнасилование.

Охрана арестованных была усиленная и состояла главным образом из полицейских, которые издевались над арестованными. 23 ноября 1941 года арестованные Ханкина Даня, Ханкина Хая, Эстина Эпштейн, Вилинский Лева, Гурарье попросились у полицейского Кухаренко выйти из здания по естественным надобностям, их просьба была удовлетворена, а когда они возвращались обратно и проходили по коридору один за другим, то полицейский Кухаренко произвел в них два выстрела из винтовки, вследствие чего все 6 человек были ранены. Часто охрана полиции избивала арестованных без всяких на то причин, а также наносила оскорбления нецензурной бранью».

О производившихся массовых расстрелах населения немецко-фашистскими властями Винглинский Евгений Александрович рассказал:
«В ночь на 27 декабря 1941 года вокруг здания, где находились арестованные, были расставлены пулеметы, все арестованные были тщательно обысканы гестаповцами и сгруппированы в двух комнатах, причем у арестованных изъяли питьевую воду, натопили эти комнаты до высокой температуры, окна заколотили так, чтобы не было доступа свежего воздуха. В таком положении арестованных продержали до следующего дня.

Утром 27 декабря 1941 года под усиленным конвоем из здания вывели всех мужчин, а затем женщин и детей. Выстроили в колонну, изъяли все имеющиеся у них вещи, за исключением нательного белья и малоценных предметов, а затем повели на расстрел, сначала колонну мужчин, а затем женщин и детей». 

Так было расстреляно 485 чел. ни в чем не виновных стариков, женщин и детей, из которых установлено персонально фамилии лиц расстрелянных — только 120 чел.

На месте трагедии был в 1944 году был поставлен обелиск.